Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Конфликт на Украине продемонстрировал, что гегемонии США пришел конец, заявил в интервью UnHerd бывший постпред Франции в ООН Жерар Аро. По его словам, западному миру придется смириться с новым миропорядком.
Фредди Сейерс: Здравствуйте, и добро пожаловать на программу UnHerd. Действительно ли конфликт на Украине меняет весь мировой порядок? Или, возможно, он просто демонстрирует нам, что расстановка сил уже изменилась, и сейчас мы наконец это заметили? Некоторые западные лидеры настаивают на ее неизменности. Просто мы должны вводить более эффективные санкции или угрожать оружием. Другие с прискорбием признают, что мы вступаем в другое время, и что нам нужно попытаться приспособиться к нему.
<…>
Великобритания, Франция, США придерживаются разных точек зрения по поводу того, каким может оказаться этот новый мир. Они предлагают разные варианты, а мы пытаемся их понять. Жерар Аро (Gérard Araud) – один из бывших ведущих дипломатов Франции и тот человек, который, как мы надеемся, сумеет нам в этом помочь. Он был послом Франции в Израиле и США, постпредом в ООН.
С начала российской специальной операции на Украине Аро с необычной откровенностью, не характерной для дипломатов, говорил о том, что нам необходимо осознать тот факт, что мир меняется на наших глазах. Здравствуйте, месье Аро!
Жерар Аро: Доброе утро!
– В вашей книге "История дипломатии: уроки вчерашнего дня для современного мира" говорится: "Гегемония Запада подходит к концу, и мы наблюдаем появление великих держав, которым придется выработать новую структуру на основании баланса сил, подобную той, которая существовала в Европе до 1914 года". Давайте с этого и начнем. Что вы имели в виду?
– После 1945 года в мире господствовали две сверхдержавы – Соединенные Штаты и Советский Союз. Каждая из них управляла своим лагерем, и конфронтация происходила на границе между ними. После распада коммунистического блока осталась всего одна сверхдержава – "гипердержава", как выразился один французский министр иностранных дел. Это и было то, что я называю "моментом Запада", когда Запад, то есть Соединенные Штаты, фактически единолично доминировали. Теперь же этому пришел конец – не из-за ослабления Соединенных Штатов и не из-за упадка Запада, а вследствие процесса перебалансировки. Китай вернулся на мировую арену. Не стоит забывать, что Китай был крупной державой вплоть до 18 века. Китай, Индия, Россия – эти три страны, в сущности, защищают свои собственные интересы более сбалансированным образом. И Западу необходимо адаптироваться к новой реальности.
– То есть это как в мире "Игры престолов", где есть различные силы, соперничающие друг с другом, где нет одного-единственного гегемона. Вы таким видите новый мир?
– Именно так. Именно по этой причине в своей книге я обратился к истории до 1914 года – к периоду падения Наполеона в 1815 году и до 1914 года. Тогда существовал так называемый "концерт наций" (или Венская система международных отношений). Было пять или шесть крупных европейских держав, которые старались поддерживать баланс сил. Та система позволяла предотвращать крупные войны – войны были, но они не были крупномасштабными. Та система окончательно рухнула в июле-августе 1914 года. В каком-то смысле сейчас мы вновь вернулись в это состояние, только на этот раз границы "мира" простираются на всю планету. В 1914 году над миром господствовала Европа. Теперь же речь идет о глобальном миропорядке. В настоящий момент опасность заключается в том, что мы переживаем переходный период, мы должны определить новые силы влияния. Прежде всего, нам необходимо установить баланс между Китаем и Соединенными Штатами. Самыми важными отношениями, которые нам необходимо определить, станут отношения между этими странами.
– Что интересно, такого рода дискуссии о многополярном мире до недавнего времени считались довольно опасными и даже в некотором смысле еретическими. Мало кто хотел говорить об этом вслух, потому что это считалось равносильным отступлению Запада и отказу от его влияния. А теперь об этом говорят все. Даже [глава Европейского центробанка] Кристин Лагард, которая обычно придерживается строго официальной линии, сказала, что мы вступаем в эпоху нового многополярного мира. Считаете ли вы, что сегодня все уже согласились с этой мыслью, или же вам кажется, что большое число людей до сих пор отказываются признавать это?
– С моей точки зрения, мы переживаем опасный, переходный момент, – здесь вы правы. Поэтому людям необходимо приспосабливаться к новой реальности. А это не всегда просто. Все в Америке сейчас обсуждают так называемую ловушку Фукидида: греческий историк говорил, что война между Спартой и Афинами началась из-за того, что, увидев расцвет Афин, Спарта захотела остановить его, пока не стало слишком поздно. Некоторые считают, что Первая мировая война на самом деле началась из-за того, что Великобритания попыталась воспрепятствовать подъему Германии.
Сейчас мы оказались примерно в такой же ситуации. У нас есть прочно утвердившаяся сверхдержава – Соединенные Штаты, но внезапно появляется другая стремительно развивающаяся держава – Китай. Некоторые говорят, что у Соединенных Штатов возникли проблемы с тем, чтобы приспособиться к этой новой реальности, и что может даже начаться война – так же, как в далеком прошлом началась война между Спартой и Афинами.
Действительно, у Соединенных Штатов возникли некоторые проблемы с тем, чтобы признать, что им придется в каком-то смысле делить мир с Китаем. И я считаю, что это будет основной опасностью в ближайшие годы – смогут ли эти две державы выработать новый способ сосуществования, в первую очередь в Азии.
